Просто стихи

[Чина]

      Две птицы

Мы встретились в таком просторе,
В таком безмолвии небе,
Что было чудом из чудес -
Пересечение траекторий.

Быть может мы в совместный путь
Могли с тобой пуститься вскоре -
В чем состояла цель и суть
Всей нашей жизни, но на горе
Мы с удивлением открыли,
Что птица птице  не под стать,
Стремительные наши крылья
В полете будут нам мешать

Так мощен наших крыл разлет,
Что сблизиться нам не дает

                           Александр Дольский

[max-u]

«Когда дряхлеющие силы...»

Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, –

Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;

От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;

От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;

Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.
Ф. И. Тютчев.
Начало сентября 1866

[Галина2108]

Мой предосенний поцелуй,
Мой Август жёлто-переспелый...
Ты закружи и забалуй
В объятьях жарких и умелых...
Налей на плечи сливы сок
И губы вымажи черникой,
Швырни меня в соломы стог –
На ложе страсти спело-дикой...
И глянцем яблока мани,
Со вкусом древнего обмана...
Заворожи и обмани,
Чтобы вином я стала пьяным...
Мой рыжий Август, я – твоя,
До самой клеточки последней...
И перед ликом Сентября
Я навсегда останусь... летней...

Елена Громцева

[Галина2108]

Заплатки рыжие, горячие
На платье цвета малахита
Портняжка–август приторачивал -
И думал, будут шиты-крыты
Его проказы разноцветные...
Они на первый взгляд невинны...
И всё же странно - ближе к лету он,
Но любит  в золоте рубины...

Резные листья  лип и ясеня
Ещё подарков не просили -
И осень бережно украсила
Янтарным кружевом осины...
И на сентябрьский переведена
Поэма августовских ночек...
Ах, этот август, что за вредина –
То с летом быть... то в осень хочет...

А эта дама так изменчива,
Не ветру, так дождю открыта...
И то, что в августе не встречено,
Октябрьским ливнем будет смыто...
Ах, август, милый, что ж ты мечешься?
Не торопи последних строчек...
И, может быть, с любовью встретишься
В последний тёплый свой денёчек                     

                                   
Людмила Клёнова, 2013

[SHEILA]

В августе звезды в ладони стекают с крыш,
В мае до звезд - девять жизней по сотне лет.
Маленькой тайною смотрит в тебя Париж
В рамке настенной. Ты шепчешь ему "Привет!"
Ты улыбаешься - вот наконец весна,
Солнце под куполом синим в серебряной пыли...
Ты улыбаешься людям - "Вы тоже любили?
Нет, вы скажите, вам тоже порой не до сна?"
Ты вспоминаешь, каким был твой прошлый год,
Прячешь стихи от чужих любопытных глаз.
В августе звезды, казалось, ушли на взлет
В мае вернулись - и все еще помнят вас.
Грусть растворилась - остался лишь тонкий шрам,
Но вот осколок навеки зашит в груди
Строчкой из памяти: "Лучше_не_подходи",
Что постоянно вертится по утрам
В мыслях твоих. А в остальном - весна.
Смех и улыбки - по новой идет отсчет.
В августе прошлом со стоном рвалась струна.
В мае уверена - вам еще повезет...

Анна Кулик

[SHEILA]

у каждого свой грех,
свои привычки, своя печаль.

я вечно ищу тех,
чьи нервы прочней, чем сталь,
кто сможет меня терпеть,
выслушивать скучность фраз
и вместе со мной взрослеть,
и видеть меня без прикрас.
кто будет звонить в четверг
и в пятницу — по часам,
кто будет тянуть наверх,
поближе туда — к небесам.
и прятать сомнения, злость,
кто будет во мне тонуть.
и, что бы со мной не стряслось,
подсказывать верный путь.

у каждого свой храм,
свои победы, свои мечты.
я снова...
я снова там,
куда не приходишь ты.

от сердца тепло — пополам
и добрый такой разговор.
по полочкам всё, по местам —
я в поисках...
до сих пор.

Костя Крамар

[Ira Rozen]

Мария Петровых

Нет, мне уже не страшно быть одной.
Пусть ночь темна, дорога незнакома.
Ты далеко и все-таки со мной.
И мне спокойно, мне легко, я дома.

Какие чары в голосе родном!
Я сокрушаюсь только об одном —
О том, что жизнь прошла с тобою розно,
О том, что ты позвал меня так поздно.

Но даже эта скорбь не тяжела.
От унижений, ужасов, увечий
Я не погибла, нет, я дожила,
Дожаждалась, дошла до нашей встречи.

Твоя немыслимая чистота —
Мое могущество, моя свобода,
Мое дыханье: я с тобою та,
Какой меня задумала природа.

Я не погибла, нет, я спасена.
Гляди, гляди — жива и невредима.
И даже больше — я тебе нужна.
Нет, больше, больше — я необходима.

27 авг. 1962

[SHEILA]

О мир, твои прекрасны штампы:
То свет с небес, то свет от лампы,
То свет от белого листа...
Прекрасны общие места.
Что за окошком? Там светает.
Что будет завтра? Снег растает.
О Божий мир, моей душе
Дари не ребусы - клише.
И ты попался на крючок,
И неба светлого клочок
Сиял, пока крючок впивался
И ты бессильно извивался,
Стремясь на волю, дурачок.
Тебе осталось лишь гадать
Зачем вся эта благодать,
И для чего тебя вдруг взяли,
Из тьмы беспамятства изъяли,
Решив земное имя дать.
Заполним форму: год рожденья -
То бишь, начало наважденья,
Начало бреда или сна...
Задача, кажется, ясна.
А в той графе, что ниже даты,
Дадим свои координаты;
Левее - пол; каких кровей
Укажем ниже и правей,
И роспись. Что, теперь яснее
И жизнь и как справляться с нею?
А если говорить по существу...
Но, господи, как теребит листву,
Как ветер листья треплет то и дело...
О чем, бишь, я сказать тебе хотела,
Спросить, сказать? Короче говоря...
Но погляди: качаются, горя
И пламенея, сосны на рассвете...
В вопросе - вдох, а выдох - он в ответе,
А между ними ускользнула нить
Беседы, что ни кончить, ни продлить.
И золотым дождем прольется
Листва, падет сплошной стеной,
Земля бесшумно повернется
Своею лучшей стороной,
И время бег свой напряженный
Прервет на самый краткий миг,
Чтоб разглядеть завороженно
Земли преображенный лик.

Лариса Миллер

[Чина]

есть горячее солнце, наивные дети,
драгоценная радость мелодий и книг.
если нет — то ведь были, ведь были на свете
и Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
в умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
будь творцом! созидай золотые мгновенья —
в каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

бесконечно позорно в припадке печали
добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
разве новые встречи уже отсияли?
разве только собаки живут на земле?

если сам я угрюм, как голландская сажа
(улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
этот черный румянец — налет от дренажа,
это Муза меня подняла на копье.
подожди! я сживусь со своим новосельем —

как весенний скворец запою на копье!
оглушу твои уши цыганским весельем!
дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.
оставайся! так мало здесь чутких и честных...
оставайся! лишь в них оправданье земли.

адресов я не знаю — ищи неизвестных,
как и ты, неподвижно лежащих в пыли.
если лучшие будут бросаться в пролеты,
скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
полюби безотчетную радость полета,

разверни свою душу до полных границ.
будь женой или мужем, сестрой или братом,
акушеркой, художником, нянькой, врачом,
отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
все сердца открываются этим ключом.

есть еще острова одиночества мысли —
будь умен и не бойся на них отдыхать.
там обрывы над темной водою нависли —
можешь думать... и камешки в воду бросать.

а вопросы... вопросы не знают ответа —
налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
убегай от тоски и с глупцами не спорь.

                                                      Саша Черный

[Чина]

после смерти Нарцисса сияющий пруд превратился в печальное озеро слез.

- отчего ты грустишь?
- берега тебе жмут?
- ты в последнее время уныл и белёс. по Нарциссу скучаешь? – толпилась вокруг беспокойная стайка друзей-ореад.
- ты, должно быть, Нарциссу единственный друг, раз всегда наблюдал его пламенный взгляд.

- так уж был он прекрасен? – им пруд отвечал.

- от тебя не звучит этот странный вопрос! ведь в твоих зеркалах он с начала начал любовался своей красотой на износ.

и ответил им пруд, неподдельно скорбя:
- извините, что долго запутывал вас. я Нарцисса любил лишь за то, что себя лицезрел в зеркалах его пламенных глаз.

(с) AnnyStark

[max-u]

Один фотограф

Один фотограф
любил снимать
одиноко стоящие деревья.
«В этом есть
что-то вселенское», -
говорил фотограф
и нажимал на затвор.

А вечерами
он развешивал фотографии деревьев
и создавал из них
несуществующий лес.
«Я лесник
леса одиночества»,-
говорил он с улыбкой.
Женщины
с опаской обходили его стороной,
мужчины
крутили у виска пальцем,
а фотограф улыбался в ответ
и во снах
разговаривал с деревьями.

И вот однажды утром,
выйдя на балкон
съёмной квартиры,
он увидел ангела.
Щёлкнул затвор.
Ангел сказал:
«Какой потрясающий кадр
для моего несуществующего
города одиночеств».

А вечером
одинокий  Бог,
создавая несуществующую вселенную,
развешивал
фотографии ангелов,
и в глазах одного из них
увидел отражение фотографа,
в зрачках которого
оживал
несуществующий лес.
Глаза в Клеточку

[SHEILA]

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

Анна Ахматова

[Галина2108]

Так щедро август звёзды расточал.
Он так бездумно приступал к владенью,
и обращались лица ростовчан
и всех южан - навстречу их паденью.

Я добрую благодарю судьбу.
Так падали мне на плечи созвездья,
как падают в заброшенном саду
сирени неопрятные соцветья.

Подолгу наблюдали мы закат,
соседей наших клавиши сердили,
к старинному роялю музыкант
склонял свои печальные седины.

Мы были звуки музыки одной.
О, можно было инструмент расстроить,
но твоего созвучия со мной
нельзя было нарушить и расторгнуть.

В ту осень так горели маяки,
так недалёко звёзды пролегали,
бульварами шагали моряки,
и девушки в косынках пробегали.

Всё то же там паденье звёзд и зной,
всё так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно.

Белла Ахмадулина

[Галина2108]

Август, август, ты последний месяц лета, скоро осень
Нам заменит слово «летний» на «осенний, золотой»,
И в зелёные деревья заберётся тихо проседь
В красно-желтой пелерине хохломою расписной.

Пожелтеют все берёзы, раскраснеются осины,
Клён багряною листвою принарядится на бал,
Станет лес неповторимым, по-осеннему красивым,
К нам придёт царица-осень – ярких листьев карнавал.

Шаламов А.

[SHEILA]

Еще не осень - так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой -
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет,
и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом
по линии трамвая
помчится лист опавший,
отрывая
тройное сальто,
словно акробат.
И надпись "Осторожно, листопад!",
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет,
как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня.
Там будут листья жечь.
А листья будут падать,
будут падать,
и ровный звук,
таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене,
листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит - ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо
белым-белым,
но это уже - в полной тишине.

Юрий Левитанский