Просто стихи

[max-u]

Мы любим и всё же - раним.
Знакомо? Уверен - да!
Любви и обиды грани
смыкаются, но беда
приходит,
и грани - стёрты,
чтоб ты, наконец, постиг:
как больно скорбить о мёртвых,
когда обижал живых...
Оливер Сергушин Сергей

Мне чудится...

Мне чудится - звонят колокола,  и этот звук касается души. 
А я с тобою столько лет была,  что мне другой любовью не зашить
  на сердце шрам -
в горах моих каньон,  где путь реки немыслимо извит,
которая то плачет,  то поет   мне реквием единственной любви.

Забыть, забыть,  ни слова не сказать,  как я порою маюсь от тоски.
  И горечь,  мной отмытая в слезах,  ложится белым снегом на виски.

Я все воспоминания запру   в кромешной темноте на самом дне. 
Но память,  словно мой коварный Брут,  кинжально возвращает их ко мне.
  Знакомым жестом,  голосом в толпе,  который мне,  единственной,  так рад. 
И я боюсь на голос не успеть.
  Но снова обознавшись в сотый раз,  решу отречься,  пленкой отмотать
  в закрытом зале грустное кино, 
жизнь начиная с чистого листа,  летящего в ладонь,  с веселых нот. 
С красивых, ярких, праздничных цветков,  которые сама себе куплю.
  И буду дуть всегда на молоко.
  И больше никогда не наступлю    на грабли и на скользкую тропу. 
И буду жить легко и налегке.

Но прошлое, отлитое из пуль,

Мне чертит белым метку на виске...

Галина Стрелкова

http://www.playcast.ru/view/9616968/72b276606140a12762346d91efb232b824c894b5pl

[SHEILA]

В хрустальный шар заключены мы были,
и мимо звезд летели мы с тобой,
стремительно, безмолвно мы скользили
из блеска в блеск блаженно-голубой.

И не было ни прошлого, ни цели;
нас вечности восторг соединил;
по небесам, обнявшись, мы летели,
ослеплены улыбками светил.

Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
остановил наш огненный порыв,
и поцелуй прервал наш безначальный,
и в пленный мир нас бросил, разлучив.

И на земле мы многое забыли:
лишь изредка воспомнится во сне
и трепет наш, и трепет звездной пыли,
и чудный гул, дрожавший в вышине.

Хоть мы грустим и радуемся розно,
твое лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звездной,
оставшейся на кончиках ресниц...

Владимир Набоков

[Tina Ram]

Борис Пастернак
«Любить иных - тяжелый крест...»


Любить иных - тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.

Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.

Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь,
Все это - не большая хитрость.

1931

[max-u]

Не плачь, не морщь опухших губ...

Не плачь, не морщь опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной — великий шаг,
Сводить с ума — геройство.

А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но, как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.

Борис Пастернак

[SHEILA]

Отъезд петербуржца

Середина мая и деревья голы...
Словно Третья Дума делала весну!
В зеркало смотрю я, злой и невеселый,
Смазывая йодом щеку и десну.

Кожа облупилась, складочки и складки,
Из зрачков сочится скука многих лет.
Кто ты, худосочный, жиденький и гадкий?
Я?! О нет, не надо, ради бога, нет!

Злобно содрогаюсь в спазме эстетизма
И иду к корзинке складывать багаж:
Белая жилетка, Бальмонт, шипр и клизма,
Желтые ботинки, Брюсов и бандаж.

Пусть мои враги томятся в Петербурге!
Еду, еду, еду - радостно и вдруг.
Ведь не догадались думские Ликурги
Запрещать на лето удирать на юг.

Синие кредитки вместо Синей Птицы
Унесут туда, где солнце, степь и тишь.
Слезы увлажняют редкие ресницы:
Солнце... Степь и солнце вместо стен и крыш.

Был я богоборцем, был я мифотворцем
(Не забыть панаму, плащ, спермин и "код"),
Но сейчас мне ясно: только тошнотворцем,
Только тошнотворцем был я целый год...

Надо подписаться завтра на газеты,
Чтобы от культуры нашей не отстать,
Заказать плацкарту, починить штиблеты
(Сбегать к даме сердца можно нынче в пять).

К прачке и в ломбард, к дантисту-иноверцу,
К доктору - и прочь от берегов Невы!
В голове - надежды вспыхнувшего сердца,
В сердце - скептицизм усталой головы.

Саша Черный 1909

[max-u]

А они уходят...

А они уходят.  Ни новостей и
Ни звонков.  Ни коротких от них записок.
И мне кажется,  я становлюсь пустее,
Чем полнее становится этот список
Потерявшихся без вести в райских кущах,
Распрощавшихся смертью с земной юдолью.
Каждый выстрадан,  выплакан мной, отпущен.

Только память опять разрывает болью
Ощущение сна,  /что небес бездонней/,
Где они заполняют пустынность комнат...
Обнимаю...  держу их в своих ладонях...

Но ладони мои ничего не помнят,

Когда я,  просыпаясь,  сажусь в кровати,
Ожидая,  что сон до конца растает.
В сотый раз говорю себе:  Хватит!  Хватит!
Ощущая,  как сильно их не хватает.

Выплывая с трудом из своей печали...
Закричать бы,  от крика внутри немея:
Вы - же - видите - как - я - без - вас - скучаю!

Только вдруг там скучают еще сильнее...

Испугавшись,  шепчу:  Я вас просто помню.

Ни тепла не чувствуя,  ни уюта,
Позволяю безвольно себя наполнить
Пустотой,  приравненной к абсолюту.
------------------------------------------
Будет солнечный день.  Или,  может,  вечер.
В час,  когда Твоя лодка со мной отчалит.
Не прощай мне грехи,  я за них отвечу.
Обещай,  что на том берегу встречают...
***
Смотрят в окно...

Смотрят в окно глаза бесприютной ночи.  Ветер колышет ветки тяжелым вздохом.
Ты не грусти о том,  что не все,  как хочешь.  И убеди себя,  что не все так плохо.
Ты научилась не задавать вопросы.  И так давно никого ни о чем не просила.
Бог не забыл тебя.  Нет.  Он тебя не бросил.
Просто считает:  тебе это все по силам.
Ты иногда плачешь.  Чуть-чуть...  В подушку...  В мыслях опять ругая свою наивность. Любишь собак.  И плюшевые игрушки.  Особенно первых...  /Радуясь, что взаимно./
Ты временами кажешься слишком странной.  И,  забывая,  что общество - та же стая,
по вечерам штопаешь тихо раны.  /Камни - они ведь тоже подчас летают./
Ты у икон ищешь на все ответы.  Только молчат лики святых строгих.
Ты им говоришь, что будешь идти к Свету.
Не зная,  что Свет выбрал тебя из многих.

Галина Стрелкова

[SHEILA]

Были женщины - по плечо,
Были женщины мне - по грудь.
Но - по сердце
Была одна.
Просто пo сердцу мне она.
Всё идёт ей -
Тоска в глазах,
И пушиночка в волосах,
И жестокий, капризный рот,
И зубов обнажённый лёд.
Даже пальчиков нежный хруст,
Даже слишком невзрослый рост,
Даже тридцать четвёртый год.
Всё идёт ей.
Как всё идёт!..

Олжас Сулейменов

[SHEILA]

Каждый день судьбу благодарю.
Каждый вечер подвожу итоги.
Не сверяюсь по календарю,
Дорожу сегодня очень многим.

Все закономерно и светло.
Все зачем-то было очень кстати.
То, что опалило – не сожгло.
То, что было болью, стало статью.

Кто ушел, тот должен был уйти.
Кто нашелся – значит, так и надо.
Ветрам дуть, а солнышку светить.
Самым близким быть со мною рядом.

Провожать, встречать, учить, жалеть,
Обнимать, лелеять, быть построже.
Знать, что ты на этой же земле,
Зыбкость мира ощущая кожей.

Марина Кунина

[Tina Ram]

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

Анна Ахматова

[Tina Ram]

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

Легкомыслие! - Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем...
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

[max-u]

Наши души, не правда ль, ещё не привыкли к разлуке?
Всё друг друга зовут трепетанием блещущих крыл!
Кто-то высший развёл эти нежно- сплетённые руки.
Но о помнящих душах забыл.

Каждый вечер, зажжённый по воле волшебницы кроткой.
Каждый вечер, когда над горами и в сердце туман,
К незабывшей душе неуверенно- робкой походкой
Приближается прежний обман.

Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит,
Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне.
Всё позволено. Всё! Нас дневная тоска не осудит:
Ты из сна, я во сне...

Кто-то высший нас предал неназванно- сладостной муке,
(Будет много блужданий- скитаний средь снега и тьмы!)
Кто- то высший развёл эти нежно- сплетённые руки...
Не ответственны мы!

                              М. Цветаева

[max-u]

После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим,— ничьим,
В медленных жилах еще занывают стрелы,
И улыбаешься людям, как серафим.

После бессонной ночи слабеют руки,
И глубоко равнодушен и враг и друг.
Целая радуга в каждом случайном звуке,
И на морозе Флоренцией пахнет вдруг.

Нежно светлеют губы, и тень золоче
Возле запавших глаз. Это ночь зажгла
Этот светлейший лик,— и от темной ночи
Только одно темнеет у нас — глаза.

Марина Цветаева

[Tina Ram]

Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы
И, открыв Ваши злые духи, я вдыхаю их сладостный хмель
И тогда мне так ясно видны эти тонкие черные птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона "Nuit de Noel"

Скоро будет весна. И Венеции юные скрипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль
И тогда станут легче грехи и светлей голубые ошибки
Не жалейте весной поцелуев когда расцветает миндаль

Обо мне не грустите, мой друг. Я озябшая старая птица.
Мой хозяин - жестокий шарманщик - меня заставляет плясать
Вынимая билетики счастья, я гляжу в несчастливые лица
И под гнусные звуки шарманки мне мучительно хочется спать

Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы
Не сердитесь за грустный конец и за слез моих тягостный хмель
Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона "Nuit de Noel".

Александр Вертинский

[Nimfea]

Тени


По небу синему тучки плывут,
По лугу тени широко бегут;
Тени ль толпой на меня налетят —
Дальние горы под солнцем блестят;
Солнце ль внезапно меня озарит —
Тень по горам полосами бежит.
Так на душе человека порой
Думы, как тени, проходят толпой;
Так иногда вдруг тепло и светло
Ясная мысль озаряет чело.

Яков Петрович Полонский, 1845

а еще есть его проза, почитайте, к примеру, вот это
Статуя Весны

[Nimfea]

Аполлон Майков
«Картина вечера»

Люблю я берег сей пустынный,
Когда с зарею лоно вод
Его, ласкаясь, обоймет
Дугой излучистой и длинной.
Там в мелководье, по песку,
Стада спустилися лениво;
Там темные сады в реку
Глядятся зеленью стыдливой;
Там ива на воды легла,
На вервях мачта там уснула,
И в глади водного стекла
Их отраженье потонуло.

1838 г